– Мой папа Алексей Акохов ушёл воевать в 17 лет. Как и многие фронтовики, не любил вспоминать войну, но всегда говорил: "У нас не было задачи умереть за Родину. Была задача выжить и освободить страну от фашизма". Папа был механиком-водителем танка. Рассказывал, что командир заставлял выходить из машины только через нижний люк, а сам погиб, потому что выбрался через верхний. Он вспоминал, как они бегали от воронки к воронке, уверенные, что дважды в одно место снаряд не попадает. А ещё ноги у папы все были в ожогах – горел в танке... И не мог сдержать слёз, когда смотрел фильм "Три танкиста".

Как много я не успела у него спросить, не знала даже, что он окончил школу снайперов в Бийске.

Но я точно знаю, что все они воевали за нас, за наше мирное будущее. И мои дети гордятся тем, что их дед был настоящим героем!

– Мой дед Дмитрий Ворсин освобождал Европу от фашистов. Победу встретил в Вене. В этот день он купил ложку. В детстве мы с братом за нее ох как воевали – каждый хотел есть только солдатской ложкой. До сих пор она хранится в нашей семье вместе с его боевыми наградами и книжкой красноармейца, в которой записан весь боевой путь деда.

Он был десантником и командиром миномётного расчёта. Дед часто вспоминал, как они долго не могли взять одну высоту. И только солдатам под его командованием удалось-таки обезвредить огневые точки противника и открыть путь нашим пехотинцам.

До последних дней жизни дед кричал во сне – ему снилось, что он прыгает с парашютом. Говорил, его так учил инструктор: когда кричишь, не так страшно и не так больно бьет воздух. Дед трижды награжден медалью "За отвагу".

И мы, пацаны, всегда хотели быть похожими на деда-десантника. Мне повезло чуть больше – меня назвали в его честь, мы с ним были тёзки.

– Помню, в детстве меня глубоко тронул фильм "Судьба человека", и я захотела узнать, как моя семья пережила войну. Слушая рассказ родителей, плакала уже не из-за фильма, а от гордости – за мужество и невероятную силу духа своих победителей.

Я узнала, что мой прапрадед по отцовской линии ушел на фронт вместе с семью сыновьями. Мы до сих пор не знаем ничего об их судьбе, но с войны ни один из них не вернулся. В итоге в большой семье остались только женщины – они пережили голод и гибель близких, работали на заводах и спасали от смерти детей. Прабабушка поплатилась за это свободой. Ей дали срок за то, что поздней осенью она собирала на колхозном поле колоски пшеницы, чтобы накормить голодных ребятишек.

Другой мой прадед был тяжело ранен в бою, но нашел силы жить дальше: восстанавливать родную деревню, растить детей. Разговоров о войне не любил. Говорил, что там только кровь и смерть.

Тогда я нарисовала войну и храню этот рисунок до сих пор. Храню и горжусь Победителями!

– Высокий, крепкий, физически сильный и выносливый, мой дед Варфоломей Постников, все четыре военных года проносил на себе станковый пулемет, который без снаряда весил больше 20 килограммов. Это сильно подорвало его здоровье, но он никогда не жаловался и стоически переносил все трудности. О войне дед рассказывал мало и неохотно, наверное, жалел нас, не хотел пугать. А может, не хотел ворошить тяжелое прошлое. Даже когда в доме у деда собирались друзья-фронтовики, говорили о чём угодно: о политике, о видах на урожай зерновых в совхозе, но только не о войне. Дед был на все руки мастер, при этом много читал и всегда повторял: "Учись Ленушка, голова у тебя светлая, только учись".

Уберёг нас тогда дед от подробностей страшных военных лет, а мы по глупости потеряли его боевые награды. Варфоломей Степанович был награжден медалью "За отвагу" за то, что при лобовой штыковой атаке убил пятерых фашистов.

– У моего прадеда Петра Семишкина была "бронь" от армии. Но он всё равно ушел добровольцем на фронт. На подступах к Туле воинский эшелон сразу попал в бой. Враг напал неожиданно, вероломно. Местные поисковики рассказали, что там был сущий ад, кровавая мясорубка, каждый боец был героем! Двенадцать дней они бились в окружении. Потом плен. Голодные, измученные боями, оставшиеся в живых бойцы пешком шли до самого Минска, где располагался лагерь для военнопленных – Шталаг №352. В чистом поле начали строить бараки 140 тысяч человек. Антисанитария и как следствие – брюшной тиф. Прадед заболел и 4 февраля 1942 года умер. Но вдове сообщили – пропал без вести.

Позже выяснилось, что похоронку отправили по месту его рождения. Только в 2011 году мы узнали, как он погиб. Его вдова Анастасия Васильевна прожила почти 92 года, но так и не вышла больше замуж. Детей вырастила, всех сберегла, хотя было очень трудно и голодно. От её рассказов шла дрожь по телу... Жаль, что не осталось ни одной фотографии нашего героя, ещё во время войны их украли вместе с документами.

В 2014 году мы ездили в Белоруссию, нашли концлагерь. Сейчас в Минске работает музей истории Великой Отечественной войны. И в книге узников – имя моего прадеда...

– Федор Иванович Позднышев служил в Красной армии больше 27 лет, на фронт его призвали сразу после учёбы, совсем молодым. Он не был мне родным по крови, но стал очень близким для нашей семьи. Дед Фёдор, как и многие участники, не особо любил говорить о войне, но если упросишь, всегда вспоминал свою последнюю боевую задачу – конвоирование пленных. Они тогда вели больше шестисот человек. "Непростой мне выпал путь", – всегда говорил, и в засаде в воде сидели, и под обстрелами, и даже в самом трудном и кровавом бою под Сталинградом пришлось повоевать. В том бою Фёдор Иванович был ранен и переведен в Уссурийск, где потом и встретил весть о капитуляции Германии. Война закончилась, а работы у солдат не убавилось – он участвовал в операции по разоружению японских гарнизонов, рассказывал, как отстреливались до последнего. За бои в Манчжурии получил Благодарность самого Сталина.